Лелуш, признаться, не очень-то любил найтмары. Они были таким же инструментом, как шахматы, выполняя роль брони и ещё одну дополнительную маску, за которой человек не виден совсем и какую-либо информацию о нём можно узнать лишь по голосу, изменённому подчас передатчиком. Безусловно, хороши и полезны, особенно в бою. Но гораздо лучше и удобнее руководить, находясь на земле, ощущая под ногами твёрдую опору. Впрочем, глупо предаваться сожалению. Выбора у него особо не было.
Орден чёрных рыцарей с каждым днём становился более похожим на серьёзную организацию, с которой приходилось поневоле считаться. С того момента, как он представлял собой всего лишь жалкую горстку отчаявшихся людей, связанных общей, но несколько размытой целью, прошло немного времени. Тем не менее, многое успело измениться. Цель стала чётче и достижимее, отчаяние сменилось твёрдой уверенностью, люди – закалёнными бойцами широкого профиля.
И на вооружении у них появились найтмары, машины, способные значительно уровнять их шансы в борьбе с Британской Империей.
Зеро отдавал себе отчёт в том, что до идеала ещё очень далеко. Предстояло дать сокрушительный бой Корнеллии и победить её. Это не то же, что водить за нос самовлюблённого дурака Кловиса. И совсем не то же, что дружеская партия в шахматы. Старшая принцесса куда более опасный и умный противник. Как у всякого человека, у неё есть свои слабости, однако их ещё предстояло выявить.
Лелушу была точно известна только одна – Юфемия.
«Что если попробовать похитить Юфи?»
Генерал-губернатор пойдёт на любые меры рады обожаемой сестрёнки, ведь она значит для Корнеллии то же, что для самого Лелуша значит Нанналли.
Но сейчас перед Зеро стояла другая задача. Синдзюку.
Место, где почти не прекращалась война. Где не осталось ни одного целого здания. Где каждая семья чуть ли не каждодневно считала потери.
Он считал своим долгом отстоять это место у Империи. Своеобразный символ, вроде национального флага или самурайской катаны. Пока Синдзюку у Корнеллии, Орден чёрных рыцарей, несмотря на все заслуги и достижения перед народом, не будет восприниматься в должной мере серьёзно.
Пора показать сестрёнке настоящую силу Зеро.

Корнеллия была заинтригована. Кто этот таинственный Зеро, который, едва появившись на политической арене, успел прослыть гением стратегии и тактики? Ей очень хотелось померятся с ним силами. Если он так хорош, как болтают, то можно было бы и взглянуть самолично. А если просто удачливый авантюрист, она быстро закроет страницу его никчёмной жизни. На кону больше, чем технические и военные проблемы. Зеро подрывает уверенность одиннадцатых и всех, сочувствующих им, что Британскую Империю возможно победить. А это страшная губительная ересь, которую необходимо давить в зародыше. Только тогда никто в колониях не осмелится бросить вызов британскому королевскому Дому.
Отец отправил старшую принцессу в Зону 11 с одной целью – подавить любое восстание в зародыше. Кловис и генералы, на которых он возлагал прежде свои надежды, подвели его. Доверенные лица, как показала практика, оказались слабы и недальновидны.
«Я не подведу тебя отец!»
Корнеллия не испытывала к императору настоящих дочерних чувств. Всеми её поступками на военно-политическом поприще руководили долг и честь. Трудно найти другого столь же ответственного руководителя, которым была она.
Планируя операцию в Синдзюку, принцесса, дабы спровоцировать Зеро на серьёзные меры, отправила в этот район целый взвод солдат с тяжёлым подкреплением в лице рыцарей из её личного состава, якобы для проведения внеплановой зачистки.
Она просмотрела записи предыдущих столкновений повстанцев с солдатами генерал-губернатора, особенно уделяя внимание тем, на которых впервые появляется Зеро. Изучая действия противника, можно вычислить его психологический портрет и систему мышления.
Этот скрытный умник напоминал чем-то Шнайзеля и давно потерявшегося брата Лелуша. Не умеет отступать, не умеет проигрывать и не умеет уступать в чём бы то ни было. Эгоист с ярко выраженным синдромом лидера.
Чтобы заманить его в ловушку, придётся играть так же, как он, коварно и беспощадно. На шахматной доске ведь нет людей, одни лишь фигуры.
Сначала пришлось взорвать один из пустующих складов на окраине Синдзюку. Там, где раньше, согласно донесениям, собирались повстанцы. А затем Корнеллия отдала приказ штурмовой группе начать операцию по зачистке.

Лелуш не ожидал, что его затея с канализационными туннелями не оправдает себя. Он знал, что не стоит рассчитывать на большие потери в рядах армии сестрицы, но надеялся хоть немного их проредить, а ловушка, можно сказать, даже не задержала их.
Сплочённые, хорошо подготовленные, в отличие от большинства чёрных рыцарей, принятых едва ли за несколько дней до начала операции. А кроме того, несмотря на все усилия, приложенные для того, чтобы значительно усилить свою группировку и сравнять шансы на поле боя, Империя пока выгодно отличалась от молодого ордена восстания.
У губернатора одиннадцатой зоны имелись необходимые средства и опытные специалисты: техники, учёные, военные. На их стороне была власть, тогда как на стороне Зеро – справедливость.
«Чувство справедливости, живущее в сердцах угнетённых, порой творит чудеса. Надо только уметь его направить в нужное русло и дать подпитку».
Лелуш обладал всеми задатками лидера. В том числе и счастливым даром убеждения. Если бы он захотел, то заставил бы подчинённых очертя голову броситься на врага, но это бы означало лишь бессмысленные человеческие жертвы и провал всей операции.
Наверное, на это и надеялась Корнеллия, когда направила основные силы с флангов, за плечами неопытного молодняка, коего не так жалко было пустить в расход.
Она забыла одно важное правило: гражданское восстание – не война по правилам, и сражение в городских трущобах отнюдь не то же, что сражение на открытой местности. Если британские солдаты привыкли действовать в лоб, то повстанцев никто не ограничивал в выборе средств борьбы и в передвижении.
Не дожидаясь, когда британцы нанесут ответный удар, чёрные рыцари переместились в глубину пустых кварталов, укрываясь за полуразрушенными зданиями, обходя противников и зажимая в кольцо. Их, конечно, было значительно меньше, но эффект внезапности, плюс большой разброс, создающий ощущение численного превосходства, могли сделать то, чего не удалось подрывной команде – внести хаос в армейский порядок военных сил Британской Империи.

Пока Лелуш, признавая проигрыш, переоблачался и принимал все меры, дабы личность Зеро не была раскрыта самым глупым образом, а Корнеллия, в надежде поймать знаменитого преступника, продолжала операцию зачистки, посылая своих людей по всем улицам, дворам и переулкам Синдзюку, простые жители Сектора 11, нечаянно ставшие свидетелями или участниками столкновения, осторожно перемещались между домами, ища укрытия, разыскивая пропавших друзей и родственников, либо спеша вернуть потерянное во время заварушки невеликое имущество.
Но передвигались эти призраки войны преимущественно поодиночке, незаметно, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, как со стороны таких же, как они, несчастных, так и со стороны военных, которые если поймают, вряд ли станут разбираться, террорист ты или честный гражданин, вся вина которого заключается лишь в том, что он оказался не в то время не в том месте.
Саэри предстояли долгие поиски, поскольку никто, совершенно никто не рвался  проявлять заботу о ближнем. «Своя рубашка ближе к телу». Одиннадцатых ещё Кловис отучил от проявления активной гражданской позиции, наказывая за любое даже невольное и неявное противодействие Империи самым жестоким образом. В этой стране быть японцем уже считалось смертным грехом.
К кому бы из встречных не обращалась Саэри, каждый норовил убежать. В лучшем случае они отвечали на её вопросы и просьбы сожалением, в худшем же – бросались прочь, ничего не сказав. Так продолжалось до тех пор, пока судьба не столкнула её с Лелушем Лампергом, направлявшимся подальше от Синдзюку и совершенно случайно оказавшимся на её пути. Парень был одет в форму Академии Эшфорд, а в руках нёс подозрительно большой кейс. Всё бы ничего, но что он забыл в Синдзюку в разгар боевых действий?

Лелуш привык, что его система мгновенной и продуманной смены масок всегда срабатывала безотказно, когда надо было перевоплощаться в Зеро и обратно. Но, как известно, привычки таят в себе скрытую опасность. Привыкая, он утрачивал бдительность, как бы не пытался убедить себя в обратном.
Никто до сегодняшнего дня не обращал на него внимания, не пытался остановить или заговорить на улицах Одиннадцатого Сектора. Студент и студент. В Академии Эшфорд их много. Мало ли кто куда и зачем ходит, и что с собою берёт. Причины у всех могут быть разными, и для большинства прохожих неинтересными.
Но ведь случались и исключения. Что с того, что прежде их не было. Всё когда-нибудь бывает впервые. А забывать о существующем риске разоблачения не стоило.
Подозрителен был сам факт того, что студент оказался на месте, где ещё совсем недавно произошёл военный конфликт со всеми вытекающими.
Версия объяснения на всякий случай у Лелуша имелась: он возвращался из закрытого игрового клуба, где играл в шахматы на деньги. Довольно убедительно. Тем более, что он и впрямь этим грешил. Но поверит ли басне случайный прохожий? И не попытается ли заглянуть в увесистый кейс, чтобы проверить, действительно ли там шахматы или что-то другое?
По теории вероятности шансы напороться на активного и любопытного прохожего, который сунется допытываться, что и как, достаточно велики, и даже один процент из ста не стоит сбрасывать со счёту. Так что, несмотря на внешне беззаботный вид, Лелуш всеми силами спешил убраться из опасного района, держась тенистых мест, стен домов и быстро переходя от здания к зданию. Это тоже можно объяснить, и ещё легче и правдоподобнее, чем кейс: недавно здесь стреляли. Логично для любого нормального человека избегать опасности поелику возможно.
Однако…
Когда уже практически угасло чувство напряжённого ожидания, сглаженное привычкой, в спину прилетел женский окрик. Плечи чуть дрогнули от неожиданности, но Лелуш заставил себя усилием воли остановиться и медленно повернуться лицом к окрикнувшей, приветствуя её безмятежной и открытой улыбкой.
- Да, я могу чем-нибудь помочь? – выдавил он из себя, напряжённо думая, как бы увильнуть от дополнительных проблем, ярко вырисовывающихся на горизонте.

Иногда лучше молчать, чем говорить. Но на самом деле многое в жизни зависит от лимита удачи, отпущенного каждому при рождении. Лелушу подумалось, что ответь он как-нибудь иначе, поступи по-другому, результат всё равно оказался бы тем самым. Он не был фаталистом, но в такие минуты, как сейчас, мысль о фатуме не казалась такой уж бредовой.
Женщина воспользовалась неосторожно брошенным  предложением помощи, тотчас изложив незнакомцу суть своей проблемы. Может, она и не придавала значения некоторым фактам происшествия, однако Лелуш, привыкший просчитывать любые ходы в разных направлениях, иначе смотрел на дело.
Раненный мог быть обычным горожанином. И тут имелось два варианта кем именно: британцем или одиннадцатым. Так же он мог быть солдатом или офицером из вооружённых сил генерал-губернатора или повстанцем-террористом. В последнем случае, оказывая помощь пострадавшему, Лелуш автоматически становился пособником и приравнивался к преступникам.
Маска не скрывал лица, что значило, в случае чего его легко будет найти. А самое поганое – при нём сейчас кейс с костюмом Зеро, который вызовет массу вопросов у тех, к кому попадёт  руки в случае, если его поймают с поличным и решат арестовать. Или убить на месте. В неразборчивости средств и методов при борьбе с терроризмом у британских военных юноша успел убедиться на собственном опыте. Именно тогда он заполучил силу Гиасса.
Он не мог рисковать. Слишком многое поставлено на карту. В первую очередь, счастье Нанналли. Пусть его поступок будет жестоким и эгоистичным, но иного пути нет.
Вместо ответа Лелуш активировал печать Гиасса в глазу и произнёс равнодушно бесцветным голосом, глядя прямо в глаза женщины:
- Забудь про раненного и про сражение, и иди домой.
Так будет лучше для них обоих. Женщина, кем бы она ни была, успокоится, и ей станет намного легче. Груз ненужных тяжёлых воспоминаний останется за бортом на долгие годы, если не на всю жизнь.
Не дожидаясь реакции, но убедившись, что взгляд женщины под действием Гиасса, изменился, юноша осмотрелся на предмет, не наблюдал ли кто-нибудь за ними, и продолжил первоначальный путь, заметно ускорив шаги.