Одетый, что называется, с иголочки, в новенькую, чистую, выглаженную форму Академии Эшфорд, Куро Асаши бодрым шагом шёл от ворот к главному учебному корпусу, с франтоватым видом сунув руки в карманы брюк. Он для себя решил, перед началом задания, что будет по мере возможностей скрывать своё японское происхождение.
   Чёртовы британцы любили бить “одиннадцатых” по поводу и без повода, и Асаши не раз довелось испытать на собственной шкуре, что значит быть битым. Любой здравомыслящий человек постарается избежать конфликта, грозящего порчей личного имущества или членовредительством, а он относил себя к числу здравомыслящих людей.
   Пока получалось. Никто не косился в его сторону, не морщился брезгливо и не смеялся гнусно в спину, как гиена. Уже неплохо. А в кабинете директора, когда он подавал документы, и вовсе встретили, словно дорогого гостя. Внучка управляющего - молодая сочная блондинка с выдающимися формами и озорными глазами - встретила его с ободряющей улыбкой, которая тотчас навела Асаши на мысль, что было бы неплохо свести с ней более тесное знакомство.
   Женщина, как ягода или фрукт: сорвёшь рано - кислит, сорвёшь позже - уже потеряет все соки. Надо ловить момент. К тому же, женщина со связями - всегда пригодится.
   Поэтому Асаши подмигнул Президенту студенческого совета при подвернувшемся случае, как если бы они давно были знакомы.
   При ближайшем изучении Академия  представляла собой прелюбопытнейшее местечко. Прежде, чем явиться с документами на поклон в приёмную, японец всласть побродил по окрестностям, осматриваясь, приглядываясь.
   Что и говорить, увиденное было ему в новинку: слишком просторно и роскошно для простого учебного заведения. Эшфорды не жалели денег на своё детище - и в этом хорошо была видна британская натура, которая не мелочится, когда дело касается показухи, но экономит на людях.
   Он изучал, охотно, лениво, как богатый турист, улыбаясь всем и каждому лучезарной улыбкой британского юного мота.
   Авось какая-нибудь говорливая красотка из местных студенток проникнется к нему горячим чувством и захочет поведать все-все свои секреты? Он готов, вот прямо сейчас.
   Куро повернул по аллее, ведущей к главному корпусу, и краем глаза заметил двух выряженных, и, как будто уже готовых на свиданку с парнями, девиц.
   Хотару в сопровождении Сарин покидала здание Студенческого совета, и Куро, наблюдавший за ними со стороны главного корпуса, с большим интересом осмотрел одну из девушек, показавшейся ему странно знакомой.
   Где он мог её видеть? Нечасто в повстанческой деятельности ему доводилось общаться с женским полом, а вне этой деятельности времени было в обрез, отчего все знакомства были слишком мимолётны и незапоминающиеся. Но почему-то он был уверен, что Хотару - не одна из его мимолётных увлечений. Так где же и при каких обстоятельствах он мог её видеть? К тому же чистокровная японка в Академии Эшфорд, пусть и прецедентная редкость, всё равно редкость. Куро облизнулся, но приближаться не стал. Аппетитная крошка, но они никуда от него не денутся. Им придётся вернуться, раз уж если они тут учатся.

Сарин бывала здесь раньше, и потому привела сюда свою подругу. Девочки любят ухаживать за своим телом, особенно если усилия для этого приходится прикладывать не им самим, а целому отряду косметологов, парикмахеров, массажистов и прочих работников сферы красоты.
Времени процедуры занимают, конечно, предостаточно, но зато результат стоит того. По глубокому убеждению Сарин одних нарядов, косметики и причёски не достаточно, чтобы Хотару из суровой воительницы перековать в молодую леди, полную достоинства и уверенности в своих женских чарах. От Хотару не требуется соблазнять парней-одноклассников или побеждать в конкурсах красоты. Но она должна производить впечатление девочки из хорошей семьи. Такая, о которой не возникнет вопросов на тему, чем она занималась до того, как попасть в Академию Эшфорд. Пока что повстанка мыслила и действовала как повстанка. Когда должна мыслить и действовать на одной волне с Сарин Сэймур.
Чтобы не спугнуть маленькую японку, девушка старалась поддерживать с ней ровную спокойную беседу, не вызывая волнения. Как только Хотару заговорила про профессии и специальности, Сарин тонко улыбнулась.
«Какая прыткая да хваткая. Далеко пойдёт».
Действительно. Ещё не успела влиться в учебный процесс, а уже планирует, чем займётся после окончания. Но, может, у японцев так принято?
- В Академии много всего, - уклончиво ответила Сарин, - я и сама не всё знаю.
Она действительно не могла всего знать, но это не имело отношения к разговору и сути заданного вопроса. Проблема заключалась в том, что Сарин почувствовала в Хотару тягу к свободе и независимости, что не совсем вязалось с клятвой, которую та принесла.
Не время думать и говорить о будущем, когда перед тобой такое роскошное настоящее. Сарин была на сто процентов уверена, что увиденное поразит спутницу. Золото и мрамор, которые щедро украшали внутренний двор заведения, экзотические растения в кадках, стеклянный потолок и хрустальные люстры её саму очень впечатлили, когда она в первый раз пришла сюда. Под ногами мягко стелился густой и пёстрый ковёр. В фойе встречали две весёлые и жизнерадостные то ли яванки, то ли тайки, в национальных нарядах. Сарин ощущала что-то родственное в них.
- Добро пожаловать, мисс Сэймур, - сказала одна. – Мы рады снова видеть вас.
- Я так же рада, - отозвалась Сарин и вытолкнула вперёд Хотару. – Вот привела знакомиться. Надеюсь, вы покажите Хотару-сан всё, чем славится ваше славное заведение?
Девушки понимающе захихикали. Они-то знали, что ждёт в скором времени японку.
Сначала Хотару сделают массаж тела и ног. Его делает молодой мужчина в набедренной повязке. Потом – ароматная сауна. Педикюр и маникюр. Уход за лицом, макияж. И наконец, причёска. Возможно, удовольствие превысит страх.

Леди Сеймур казалась живым воплощением всех тех добродетелей, что издавна присущи истинной леди. Она держалась просто, и вместе с тем, как-то по-особенному, с достоинством и уверенностью в себе.
   А на вопрос японки - про будущую специальность и работу, Сарин-сама, с чисто азиатской уклончивостью, которая, впрочем, вполне гармонировала с её экзотической (для британской леди, разумеется) внешностью, и с чарующей улыбкой на устах, ответила, что в Академии много всего, и что она, Сарин Элизабет Сеймур, сама не всё знает.
   Осторожно оглянувшись назад, молодая японка с удивлением констатировала, что её старый знакомый Асаши Куро преследует её и Сарин. Даже газету купил для убедительности, типа, усиленно просвещается…
   Но, перешагнув порог заведения, и оказавшись в немыслимой красоты внутреннем дворе, Арисака Хотару на время оставила Асаши Куро в покое. Вряд ли этот настырный молодой человек решится преследовать их здесь, в этом удивительном Царстве Гармонии и Красоты (если, конечно, он не латентный гей)…
   Всё здесь казалось удивительным и прекрасным - и отделка из золота и мрамора, и пёстрый ковёр, густой и мягкий, потолок, сделанный целиком из стекла, хрустальные люстры, и даже экзотические растения в кадках с почвой.
   Им навстречу вышли две девушки, судя по их внешности и одеянию - сиамки или яванки, Ооками не смогла бы сказать точно. Они встречали молодую леди Сеймур, как свою давнюю знакомую, приветствуя её на британском наречии, и Хотару, вопреки своим ожиданиям, понимала всё сказанное.
  - Я так же рада, - благожелательно ответила Сарин, также по-британски. - Вот привела знакомиться. Надеюсь, вы покажите Хотару-сан всё, чем славится ваше славное заведение?
   И леди Сарин мягко, но настойчиво вытолкнула вперёд Ооками. Внезапно оказавшись в центре внимания, японка поначалу растерялась. Девицы понимающе захихикали…
   …Облачённая в донельзя короткое, эротичное платье, Хотару лихорадочно строила в уме догадки, что же её ждёт. Девушка отчаянно перебирала любые, мало-мальски правдоподобные сведения о заведениях, подобных этому, и об обычаях британских аристократических семейств со столь же богатой родословной, как Сеймуры. Увы, японка не преуспела…
   Девушка отлично понимала, что она - отнюдь не ровня высокорожденной британке, и что ей уготована, и то в лучшем случае, роль служанки при мисс Сеймур, что бы ни утверждала последняя. Тем более, что бывшей повстанке никак не удавалось перевести разговор на тему оплаты за своё обучение. Похоже, для леди Сарин это давно решённый вопрос. Как известно, кто платит за ужин, тот и диктует правила игры. В какой-то мере уже сейчас леди Сеймур относится к ней, как к своей собственности, или служанке. А служанка, в определённом смысле - отражение внутреннего мира своей хозяйки. Что, если её будущая госпожа неравнодушна к проделкам кукол Барби и Кена? Судя по её, Хотару, нынешнему одеянию… и эти многозначительные смешки сиамок… Её привели сюда прихорашивать… и обучать?!!...
   …Ооками уже почти физически ощущала чьи-то горячие руки, жадно ощупывающие её бёдра под платьем. Японка усилием воли заставила себя расслабиться. Что ж, если госпожа Сарин сама её сюда привела… значит, она знает, что делает… И девушка молча кивнула, выражая свою готовность выполнить всё, что от неё потребуется.

Отредактировано Arisaka Hotaru (2017-09-26 19:47:59)

Когда Хотару, юное обнажённое тело которой было прикрыто лишь широким махровым полотенцем белого цвета, переступила порог парной сауны, она вновь встретила леди Сарин. Уютно расположившись на лавке, молодая леди, лукаво сверкнув глазами, вкрадчиво поинтересовалась впечатлениями своей протеже заведением мадам Филон - всё ли понравилось, не обидел ли кто, мнение о персонале. И, не успела Ооками ничего ответить, как в помещение неслышно впорхнула черноволосая красавица-сиамка, облачённая лишь в короткую красную юбочку с разрезами, да лифчик, также красного цвета. Японка, несмотря ни на что, оставаясь в глубине души художницей, невольно залюбовалась ею. Поставив поднос с двумя дымящимися ароматным зелёным чаем изящными фарфоровыми чашками на лавку рядом с девушками, таиландка удалилась, грациозная и величественная, словно настоящая королева Сиама. Мисс Арисака проводила её восхищённым взглядом. Леди Сеймур взяла в руку свою кружку, предложив подруге попробовать напиток, и сообщив, что чай, что готовят здесь, весьма вкусный. “Лиза” молчала и ждала, что же скажет подруга. Хотару виновато опустила глаза.
   - Мне ужасно стыдно… - упавшим голосом сообщила девушка. Японка бережно и торопливо поправила край пушистого мягкого полотенца, прикрывавшего ей бёдра, так, словно это был подол нарядного платья.
  - Всё было просто замечательно, - явно волнуясь, начала бывшая повстанка свой рассказ. - Персонал очень вежливый, предупредительный, и… красивый, массаж просто чудесный. Мне всё очень понравилось, но… - при этих словах Ооками с силой сжала пальцами обеих рук край лавки, так, что побелели костяшки её пальцев. - Когда меня, почти обнажённую, уложили на ложе для массажа, и моих беззащитных ягодиц впервые в жизни коснулись руки мужчины… эти волшебные пальцы юноши-массажиста, облачённого лишь в набедренную повязку… я, никогда не боявшаяся ни пуль, ни осколков, ни мучительных пыток в британском плену, испугалась, что стоит ему пожелать “приручить” клиентку по имени Ооками - и я просто не найду в себе сил устоять перед его натиском…
   … Перед мысленным взором японской валькирии возникла весьма животрепещущая и волнующая кровь картина - молодой сиамец, одетый именно так, как описала бывшая разведчица, умело оглаживающий её, Ооками, обнажённые “персики”, отчего юная, горячая кровь девушки, казалось, вот-вот готова была вскипеть… Женское начало, так долго и упорно подавляемое японкой в себе на протяжении последних лет, теперь настойчиво и властно требовало своего, повергая в смятение ещё вчера вполне воинственную и уверенную в себе мисс Арисаку…
   - Скажи, я недостойна быть твоим самураем? Ты… прогонишь меня за это? - тихо спросила Хотару, с плохо скрытым волнением, требовательно глядя в колдовские чёрные очи своей подруги.

Леди Сарин предложила подруге перекусить и обсудить её, Хотару, обучение в Академии. Ооками, которая за последнее время уже успела привыкнуть к полуголодному существованию, с радостью кивнула в ответ.
   Но, услышав про “незнакомца у выхода”, Хотару не на шутку всполошилась. Она отнюдь не горела желанием портить своей спутнице настроение (“Лиза” даже проказливо ткнула кулачком в плечо своей подопечной, намекая на предстоящее знакомство с “навязчивым молодым человеком”), но, как подруга, была просто обязана предупредить Сарин о грозящей им обеим опасности.
   Хотару заметно побледнела.
   - Этого навязчивого юношу зовут Куро Асаши, - негромко, но отчётливо произнесла Хотару. - Он японский повстанец из того же отряда, что и я. Куро не знаком с Хотару, но ему хорошо известен Арисака Ооками-Дзэнсё, то есть… я. Прошу тебя, не надо с ним знакомиться. Это опасно. А у меня сейчас нет даже оружия, чтобы защищать тебя.
   Действительно, её пистолеты, верные, не знавшие промаха “глоки”, было столь легкомысленно оставлены там, в ящике стола у Президента студсовета. Девушка до боли закусила губу от досады.
   - Только не стоит “сдавать” его британским властям, - произнесла Ооками, мягко прикоснувшись к руке подруги. - По крайней мере, сейчас. Мы не знаем, что за цель он преследует. Арест Куро может подтолкнуть повстанцев к более решительным действиям. Я не прошу вернуть мне пистолеты, но с ними у меня было бы больше шансов тебя защитить…
   Красавица-смуглянка махнула рукой, высказав мнение, что Хотару говорит глупости, а заодно пообещав, что найдёт ей жениха, если японка чем-нибудь расстроит свою госпожу.
   При этих словах бывшая повстанка почувствовала в низу живота предательский холодок. Впрочем, юная японка не была бы самой собой, если бы тщательно и скрупулёзно не обдумала и не взвесила предложение мисс Сеймур, высказанное, правда, как бы мимоходом, “между строк”.
   “А ты и вправду готова познакомить меня с каким-нибудь молодым человеком?” - размышляла Хотару. - “Будь это британец, власти Империи с большей вероятностью поверили бы в мою лояльность. Вот только… Впрочем, я готова примерить платье горничной или посудомойки”.
   “Интересно, как меняется жизнь молодой женщины, когда у неё появляется мужчина?” - мечтательно подумала Ооками. Девушка невольно вспомнила пару ну очень “горячих” постельных сцен, некогда виденных ею при просмотре трофейной видеопродукции, и, почти тотчас же, устыдилась своих мыслей, к тому же едва не высказанных вслух. Хотару даже покраснела, словно девица на выданье.
   Однако вслух лукавая азиатка произнесла совсем иное:
  - Арисака Хотару приложит все свои силы, чтобы не расстраивать тебя, - пообещала девушка. - Только не выдавай меня замуж, прошу… Я… очень боюсь мужчин… - упавшим голосом сообщила черноволосая валькирия - Возможно, некая миссис Хотару Смит или Хантер произвела бы на британские власти впечатление особы, куда более лояльной к Империи, нежели мисс Арисака. Ведь японцы никогда не простят дерзкой соотечественнице подобного брака.
   Но что, если будущий муж заставит меня забеременеть и родить ребёнка? Или же станет принуждать меня к чему-нибудь противоестественному для женщины… “в счёт уплаты супружеского долга”?
   При этих словах мисс Арисака скромно опустила очи вниз, её губы приоткрылись, словно для поцелуя, а руки непроизвольно огладили её собственные обнажённые бёдра. Японка тихо засмеялась, вытянула поудобнее свои красивые, стройные ноги и шаловливо чуть-чуть приподняла край полотенца, в данный момент заменяющего ей платье, всем своим видом показывая:
   “…Однако мне очень хочется, чтобы ты убедила меня пересмотреть мои взгляды по поводу вероятной супружеской жизни… И уговорила не бояться замужества…”.

Леди Сеймур озвучила вслух новую идею, предложив представить, что “волчица” является её телохранительницей (а, возможно, в будущем действительно ею станет). По всей видимости, предполагалось, что в данном качестве девушка просто обязана сопровождать свою удивительно прекрасную “даймё” на свидание с Асаши Куро.
   При этих словах красавица-смуглянка погладила Ооками по плечам, словно бы успокаивая.
   - Да, - с тяжёлым сердцем согласилась мисс Арисака.
   Но, если бы Сарин только знала, что для её японской подруги категорий “как будто” и “представим всё именно так” не существовало в принципе. С этого дня её, Хотару, главная обязанность - защищать и оберегать свою юную и прекрасную госпожу от любых мыслимых и немыслимых опасностей и невзгод. Без вариантов.
   Однако столь настойчивое, если не сказать, целеустремлённое намерение подруги во что бы то ни стало познакомиться с Куро Асаши, отчего-то больно резануло по сердцу маленькую японку. Но, тем не менее, повстанка предпочла дипломатично промолчать.
   Затем молодая леди спросила, зачем её спутнице, соотечественники которой, как всем известно, с колыбели владеют различными приёмами рукопашного боя, нужны пистолеты.
  - Каратэ или таэквондо хороши при непосредственном контакте с противником - рассудительно ответила повстанка. - А если нападающий откроет огонь с дистанции метров десять-пятнадцать, то, обладай я хоть двадцатью чёрными поясами, мне не защитить тебя без короткоствола. Даже если я прикрою тебя своим телом - пулю с дульной энергией порядка пятисот джоулей это не остановит, она пробьёт меня навылет и поразит тебя.
   Индуска со звучной британской фамилией предложила своей подопечной, что переговорит со своим отцом, и, если и когда “волчица” станет её, Сарин, личным телохранителем, то получит деньги на покупку нового оружия - дороже и мощнее прежнего.
   - К сожалению, с моими девичьими кистями рук не управиться с мощным пистолетом, - виновато улыбнулась Хотару. - К примеру, тот же “Дезерт Игл”, предназначенный для крепких мужских рук, гарантированно вывихнет мне запястье при попытке выстрелить из него. К тому же, лучшее оружие - то, к которому привыкла. Но за предложение - спасибо.
   Молодая леди легко, пружинисто, поднялась на ноги, призывая свою подопечную пойти одеться, после чего их накрасят и наманикюрят. А после - предполагалось знакомство с Куро, причём смуглянка обещала в этот раз прикрывать свою подругу, и - пусть Асаши боится, не они, поскольку их маленькая, но сплочённая “женская команда” располагает двухкратным численным перевесом… При этих словах Сарин повернулась и лукаво подмигнула подруге.
   Хотару в ответ лишь кивнула, выражая согласие с мнением своей… спутницы (она даже мысленно боялась произнести слово “возлюбленной”).
   А дальше… Мисс Арисака сама не поняла, как это получилось. Девушка решительно, рывком поднялась со своего места, устремившись на призыв Сарин - и вот уже она стоит перед подругой в чём мать родила, а коварное полотенце валяется прямо у ног. Коротко ойкнув и покраснев от смущения, командир разведывательно-диверсионной группы прикрыла руками свои груди, малозаметные под одеждой, но, тем не менее, отчётливо различимые на обнажённом теле. К сожалению, человеческому индивиду не полагалась от природы третья рука, чтобы прикрыть также низ живота и бёдра...
   Воительнице оставалось лишь мысленно благодарить весь известный ей японский пантеон за то, что Сарин Сеймур, единственная, видевшая её стыд и конфуз - девушка, а не парень, и, следовательно, не станет, воспользовавшись ситуацией, домогаться обнажённой подруги. Быстро присев на корточки, Ооками, не глядя, схватила злополучное полотенце, и принялась вновь превращать его в своё одеяние. Справившись с этой, кстати сказать, достаточно простой для девушки, задачей, повстанка, теперь уже бывшая, виновато понурила голову, готовая следовать за своей новой хозяйкой хоть на край земли.

Леди Сарин, сообщив, что Куро Асаши здесь нет, лукаво прибавила, что, сообщи она о женских прелестях своей маленькой японской подруги этому, не в меру нахальному и настырному молодому человеку, то последний непременно сюда заявится.
  - Скажи, а почему именно Куро Асаши? - не удержалась от вопроса Хотару. Два года, проведённые в повстанческом отряде, так и не смогли убить в ней природного женского любопытства. - Он тебе нравится? Или ты хочешь, чтобы его девушкой стала я?
   “Волчица” не испытывала желания снимать своё одеяние, но, услышав реплику подруги, что полотенце больше ни к чему, поскольку уже давно пора одеваться, немного поколебавшись, размотала его обратно. Девушка поняла, что новой подруге (а может, и хозяйке), нравится лицезреть её, Хотару, смущение. После инцидента с полотенцем, короткое платье, подаренное щедрой Милли Эшфорд, уже не казалось Хотару чем-то из ряда вон выходящим. И девушка, храбро расставшись с полотенцем, аккуратно сложив его вчетверо и положив на полку, обнажённая, отважно направилась к  пачке с одеждой. Она более не пыталась скрыть свою наготу - если Сарин-сан доставляет удовольствие лицезреть, её, Ооками, молодое, крепкое тело - то пусть смотрит. Японка быстро, но, тем не менее, нарочито эффектно принялась одеваться. Она застегнула лифчик, нагнулась было за трусиками, но, передумав, протянула руку к платью. Надев его, девушка взяла свои изящные, кружевные трусики, и, немного приподняв подол, надела и их. Она вела себя подобным образом намеренно, втайне надеясь, что подруга не станет за это сердиться.
   Вновь облачившись в своё платье, и почувствовав себя гораздо более уверенно, Ооками решительно подошла к подруге, желая показать, что она уже готова двинуться дальше. Но оставался ещё один вопрос, никак не дававший девушке покоя, и бывшая повстанка, смущённо улыбнувшись, мягко прикоснулась к руке подруги, с какой-то затаённой надеждой заглянув в глаза своей “даймё”.
   - Ты говорила про знакомство с Куро Асаши, - явно волнуясь, произнесла бывшая разведчица. - Поверь, он не стоит нашего внимания. Жаден, изворотлив, трусоват, не пропускает ни одной юбки. Скажи, ты позволила бы мне встречаться с дворецким, водителем, или слугой, работающим в доме Сеймур? Это не будет изменой тебе?
   Девушка смущённо замолчала, но потаённое желание, дотоле столь долго и тщательно скрываемое, придало ей сил, решимости и красноречия.
   - Твои домашние вряд ли одобрят, что рядом с тобой то и дело будет находиться никому не известная одинокая девица, да, к тому же, “одиннадцатая”, - похоже, Хотару вдохновилась не на шутку, - Может, она повстанка? А молодая японская женщина, встречающаяся, или даже живущая с мужчиной-британцем, таких подозрений не вызывает - повстанцы подобного не прощают. Говорят, среди европейцев есть немало любителей восточной экзотики - скажи, я достойна внимания? - японка изящно крутнулась на носках, словно предлагая подруге оценить все свои прелести. - Я хочу быть рядом с тобой, - тихо призналась она. - Делить твои радости и огорчения… Если бы ты выбрала для меня мужчину, я сделала бы всё возможное, чтобы понравиться ему, чтобы быть рядом с тобой, моя Подруга, моя Госпожа…
   Она замолчала, с трепетом ожидая сурового вердикта своей спутницы.

Сарин-сан мелодично рассмеялась, сообщив, что её новая подруга красива. И Куро Асаши, которого так опасалась маленькая японка, был, что называется, “в пролёте” - молодая леди Сеймур не имела  намерения ни отдавать ему свою новую живую “игрушку”, ни, тем более, встречаться с ним сама. Оказывается, “Лиза” всего лишь хотела поиграть в небольшую шпионскую игру, а Ооками привлекала в качестве, одновременно, приманки и силовой поддержки.
   “Волчица” молча кивнула, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, затея с “бондианой” вовсе не казалась ей таким уж безобидным развлечением. Безоружная, в чужом, незнакомом окружении, одетая в нарядное, но, тем не менее, весьма и весьма непрактичное для подобной деятельности платье и туфельки, столь же нарядные, однако, увы, абсолютно непригодные для молниеносных бросков и захватов. К тому же, роль сексапильной светской шпионки, играющей роль приманки, и работа тактической разведчицы-диверсантки - далеко не одно и то же.
   С другой стороны, девушке весьма польстила столь высокая оценка её профессионализма. Её леди знала не понаслышке, что из себя представляют японские повстанцы, и, тем не менее, поручила защиту своей жизни от одного из них именно ей.
   Леди Элизабет достала из своей дамской сумочки маленькую коробку, извлекла оттуда изумительной красоты серёжки, а затем вложила их в доверчиво раскрытую ладонь Ооками, снабдив свой подарок комментарием, что ранее купила их для себя, но, по её авторитетному мнению, будет лучше, если ценное приобретение перейдёт в цепкие руки её верной спутницы. Причём последняя может даже считать подарок своей госпожи своеобразным авансом в счёт своей будущей службы.
   Хотару осторожно приоткрыла свою ладонь, и… замерла на месте, не смея дышать. В её маленькой ладошке уютно лежало целое сокровище. Безмерно дорогие серьги, достойные дочери графа, для которой, собственно, они первоначально и предназначались. А в ответ на предложение маленькой японки закрепить её статус в доме Сеймуров путём сожительства со служащим - британцем, леди Сарин отреагировала достаточно резко, если не сказать, болезненно, фыркнув, что, мол, не забивала бы голову всякой ерундой.
   Ооками размышляла быстро, стараясь не упустить ни единой зацепки. Ещё вчера леди Сарин едва не поперхнулась воздухом при одном лишь упоминании о том, что Хотару могла бы заняться с ней любовью. А уже сегодня наряжает в эротичное платье и изящные туфельки на высоченных шпильках. Ведёт в элитный СПА - салон, дарит серьги баснословной стоимости, и сердится, когда бывшая повстанка заводит с нею разговор о своей будущей личной жизни.
   Жаль, что перед своим побегом из лагеря повстанцев обычно предусмотрительная Ооками даже не попыталась осторожно навести справки о своей нынешней покровительнице. Хотя, наверное, в её положении это было нереально. Был ли у мисс Сеймур поклонник или жених, родные братья и сёстры, мать, отец…
   Одно мисс Арисака могла сказать наверняка - у леди Сарин не было близких подруг. По крайней мере, они тоже участвовали бы в этом весёлом спектакле с переодеванием. И Милли Эшфорд уж точно не приходилась “Лизе” близкой подругой.
   Мысли Хотару приняли иное направление. Сарин совсем не интересуется девушками. Это факт. Тогда почему же она прилагает столько сил, чтобы сделать из бывшей разведчицы девочку-конфетку? Что, если… её нынешняя госпожа делает всё это из любви к своему брату? Или отцу?
   Повстанка мысленно представила, как молодая красавица-хозяйка ведёт её, Ооками, облачённую лишь в короткую полупрозрачную тунику и с плотно завязанными глазами за руку. Затем приказывает остановиться и ждать. Каждый нерв девушки напряжён до предела. И, буквально через несколько мгновений, бывшая повстанка ощущает, как её бёдра и живот по-хозяйски ощупывают чьи-то властные и сильные мужские руки. Повязка мешает увидеть лицо, но, видимо, всё так и задумано, чтобы дерзкая служанка, тем более, из числа “одиннадцатых”, впоследствии не стала болтать, что её познал мужчина из столь благородного дома…
   …Она ещё раз украдкой полюбовалась подарком. Тяжёлые, беловато-серые крупные жемчужины завораживающе переливались в руке девушки, тонкие, изящной работы серебряные цепочки приятно холодили узкую девичью ладошку. Цена невинности. Плата за молчание. Неужели её юное тело стоит так дорого? Жаль, что эту красоту нельзя примерить немедленно. Ооками никогда ранее не носила серёжек, и её уши не были проколоты.
   Что ж, она будет молчать, таковы правила игры…
  - Украшения, особенно, столь дорогие, как правило, дарят богатые мужчины своим жёнам или любовницам. Благодарю Вас, Моя Госпожа, - девушка неловко сделала книксен, чуть-чуть приподняв края своего подола, опустила долу свои удивительно красивые глаза с пушистыми ресницами и густо покраснела. - Теперь я ощущаю себя Вашей содержанкой, принадлежащей своей госпоже душой и телом, - по-детски наивно призналась бывшая разведчица. - Вы же не причините зла своей маленькой, верной Ооками?

Надо было видеть, как сверкнули глаза леди Сеймур, когда её новая служанка сказала что-то не то, или не так (ну, или не вовремя). Но буквально через пару минут красавица-смуглянка приторно-медовым голоском сообщила, что не намерена причинять зла своей телохранительнице, самой верной и красивой. Дескать, иначе кто же будет защищать её, Сарин Элизабет Сеймур?
   Хотару не знала, да и не могла знать всех тех условностей и заморочек, что были издавна присущи высшему британскому обществу, вырастившему и взлелеявшему её подругу и госпожу. Но Ооками прошла иные “университеты”. Выжить в среде повстанцев не так уж и просто в принципе. Тем более, если ты девушка, притворяющаяся парнем. Ну, а в повстанческой разведке - и подавно. Что уж говорить об участи командиров разведывательных групп?! Им надлежит быть не только незаурядными стратегами и тактиками “малой войны” (разумеется, заурядные тоже порой выживали, но относительно редко), но и талантливыми психологами, тонко чувствующими малейшие оттенки настроений своих подчинённых. А также, что весьма немаловажно, настоящими лидерами, вожаками. Ведь хороший разведчик - это, как правило, человек амбициозный и честолюбивый, отнюдь не склонный чтить субординацию и дисциплину. Учитывая весьма высокий (даже по меркам повстанцев) уровень боевых потерь, неудивительно, что к разведывательно-диверсионной деятельности командование привлекает молодёжь, зачастую - с криминальным прошлым. Чтобы руководить подобными кадрами, нужно было самому (или самой) стать кем-то вроде криминального авторитета. Обмануть человека, жизнь и честь которого не единожды висела на волоске, полностью завися от его (точнее, её) собственной проницательности и врождённого чутья, для молодой аристократки из старинного и благородного дома Сеймур, было задачей, не имеющей простого решения. Взгляд юной японки потемнел.
   - Госпожа Сарин Элизабет Сеймур, - глухо произнесла вчерашняя повстанка. - Хотару просит справедливости. Вы взяли на себя труд приучить меня к культуре Британской Империи, так будьте же последовательной. Я чем-то обидела Вас, только не знаю, чем. Если виновата - накажите, но объясните, в чём я провинилась. Если я правильно поняла, моя вина в том, что я сравнила Вас с мужчиной, делающего интересующей его девушке дорогой подарок - сравнение, явно нелестное для Вашей редкой красоты…
   А на предложение устроить “свадьбу” кошки Кармы, Ооками машинально заметила:
  - Манекинэко пока что маленькая, сама ещё котёнок. А вот когда подрастёт - тогда другое дело, хорошая мысль…
   В душу маленькой японки закралось подозрение, что мисс Сеймур на самом-то деле желает, чтобы “котёнка” ей принесла совсем другая “кошка”. Например, одна строптивая маленькая азиаточка… У Ооками похолодело в низу живота при одной мысли об этом…
   Хотару медленно, почти что благоговейно, положила драгоценный подарок леди Сеймур на  лавку и выпрямилась перед подругой в полный рост.
   - Моя леди, - произнесла она, заметно волнуясь, - я последовала за вами вовсе не потому, что вы знатны и богаты. Верность и преданность невозможно купить ни за деньги, ни за подарки. Я очень ценю ваш дар, но готова возвратить его обратно, раз я его не заслуживаю. Хотару будет с вами, даже если бы вы утратили все свои деньги и титул. Но я - не забавная экзотическая игрушка, а человек, и готова нести полную ответственность за свои слова и поступки. Прошу лишь одного - справедливости. Я хочу знать, в чём провинилась, чтобы в дальнейшем не повторять этого вновь…
   Маленькая японка, при всей своей внешней лояльности, умела быть весьма настырной. Или она добьётся от своей подруги и госпожи чётких, недвусмысленных объяснений, или… придётся уйти… к тем же Чёрным Рыцарям, что ли…  Только на этот раз она не станет скрывать свой биологический пол. В восемнадцать лет это всё же потруднее, чем в шестнадцать.
   Девушке хотелось добавить “надеюсь, ваша жизнь и честь, спасённые одной бывшей повстанкой, всё-таки стоят тех денег, что вы истратили на меня?”. Но юная японка промолчала.

Отредактировано Arisaka Hotaru (2017-12-10 17:12:48)

Леди Сарин предложила продолжить разговор на улице. Ооками чуть заметно кивнула. Быстро приведя себя в порядок, она подождала, как подобает примерной телохранительнице, пока её хозяйка расплатится за посещение сауны. Бесшумно выскользнув вслед за своей подругой и госпожой на улицу, девушка технично перестроилась, и пошла рядом, не решившись, однако, подхватить свою спутницу под локоток.
   Солнечный летний день встретил подруг лёгким, свежим ветерком. Хотару, не успевшая ещё толком привыкнуть к своему новому наряду, откровенно наслаждалась новыми для неё ощущениями.
   В ответ на заданный ранее вопрос, молодая графиня высказалась в том духе, что ей не нравится навязывание тех или иных поступков, которые она не совершила бы никогда. Предположив, что бывшая повстанка забегает вперёд, или же просто не привыкла, что иные вещи попросту не имеют цены. И ценные серьги - вовсе не повод думать, что Хотару собираются продать подороже…
   - Наверное, - легко согласилась Ооками. - К этому непросто привыкнуть…
   Обернувшись к своей спутнице, “Лиза” сообщила, что, по её мнению, кошечки растут быстро, поэтому планировать нужно заранее. Это так не вязалось с её предыдущими словами, что “волчица” невольно похолодела.
   Леди Сеймур, как-то по-особому посмотрев на свою спутницу, спросила, к чему стремится и на что надеется её подопечная, поскольку общение стало напоминать угадывание мыслей.
   Похоже, настало время для откровенного разговора. Ооками перевела дыхание.
  - Я стремлюсь… к признанию, - неожиданно для самой себя выпалила бывшая повстанка. - Я… не совсем японка. А айнская кровь бунтует против несправедливости. Для жителей Архипелага японка, их соотечественница - всего лишь человек второго сорта. Скажи, разве это честно? Я стала повстанцем отнюдь не за идею, не за славу своих абстрактных предков-японцев, которые когда-то давно резали других моих предков, айнов, а чтобы отомстить конкретным военнослужащим Империи за смерть своих родных. Дело сделано, они уже мертвы…
   - Знаю, для твоих соотечественников я всего лишь “одиннадцатая”. И, сколько бы я не провела бессонных ночей за чертежами, и не сбивала пальцев до крови крейцмейселем и напильником…
   - Ты спрашиваешь, к чему я стремлюсь и на что надеюсь, - продолжала Хотару, постепенно воодушевляясь. - Я хочу стать лучшей. Лучшим стрелком, лучшей телохранительницей и защитницей…
   - Да, я люблю технику, скорость и грохот двигателя, но разве счастье в чертежах и холодном, равнодушном железе? Я хочу быть нужной, полезной кому-то - как защитница, я уж не говорю - подруга…
   - Возможно, я показалась тебе безнравственной, когда сказала, что интересовалась “горячими” видеороликами, - хладнокровно заметила Ооками. - Пожалуй. Я лишь хотела, чтобы мои будущие дети не были “одиннадцатыми”. Если бы британская фамилия смогла защитить их от этого… Но вовремя поняла, что это путь в никуда…
   Молодая леди прибавила, что прекрасно осведомлена о верности своей будущей телохранительницы, поскольку уже неоднократно имела возможность в ней убедиться.
  - С некоторых пор ты стала очень важна для меня… - только и смогла ответить юная японка.

Леди Сеймур, видя смятение своей маленькой спутницы, словно между прочим, уточнила, что речь идёт о кошке Карме. Хотару, не найдя подходящих слов, лишь благодарно кивнула в ответ.
   Юная японка шла и мысленно прикидывала аргументы, которые ей следовало привести отцу Сарин Сеймур, чтобы, в качестве телохранительницы последней, заполучить в своё распоряжение два девятимиллиметровых “семнадцатых глока”. Отчего-то старый граф представлялся девушке до противной дрожи в коленях похожим на её старого знакомого, капитана Танаку - тот же властный взгляд, та же уверенность в себе, те же плавные, исполненные осознания собственной важности движения человека, привыкшего повелевать подчинёнными. И, судя по недавнему признанию “Лизы”, что она наполовину индуска, милорд в молодости весьма живо интересовался смазливыми азиаточками…
   От столь волнующих мыслей будущую студентку Академии Эшфорд отвлекла очередная реплика её подруги. Сарин хотела уточнить намерения своей подопечной - сделать карьеру?
   - Ещё вчера утром, до встречи с тобой, я твёрдо сказала бы - да, я хочу сделать карьеру, - ответила Ооками. - А сейчас… не знаю. Моя душа словно бы понемногу начинает… оттаивать. Сейчас я больше, чем когда бы то ни было, боюсь в кого-нибудь влюбиться…
   Хотару смущённо замолчала. Сейчас самое время было подумать, каким образом можно скрыть под девичьей учебной формой столь вожделенные пистолеты, если их всё же удастся заполучить. Она уже видела свою будущую униформу, и пока никак не могла взять в толк, каким образом можно укрыть от жадных до женских форм глаз мужской части “населения” Академии столь важные предметы.
   “Поместить оружие в дамскую сумочку - не вариант, запросто кто-нибудь увидит, да и доставать долго. Спрятать под юбку - та же история… - машинально думала бывшая повстанка. - Куртка… Наверное, если снабдить её дополнительными потайными карманами, и всё время втягивать живот…”.
   Но мысли молодой японки, помимо её воли, снова и снова возвращались к старому графу. Интересно, какой он, на самом-то деле? Девушке ужасно захотелось произвести на него благоприятное впечатление своим профессионализмом телохранительницы - наблюдательностью, умением держаться в обществе, ничем не выделяясь среди прочих студенток, мастерским умением владеть оружием и способностью принимать грамотные решения в чрезвычайных обстоятельствах. И мягкой грацией смертоносной пантеры, каждое движение которой на самом деле выверено и отточено до совершенства. А также профессиональной вежливостью человека, знающего себе цену…
   …Впрочем, впечатление портил весьма фривольный наряд, в который девушку экипировали Сарин и Милли. Что, если старый лев уже присматривает себе новую самочку?! Хотару рассудительно решила положиться в этом вопросе на свою госпожу, которая, если сочтёт нужным, перед разговором с графом купит ей что-нибудь более… целомудренное… Если же нет, то…
   …Мисс Сарин, увидев вывеску магазина модной женской одежды, предложила зайти. Хотару в ответ снова молча кивнула. А услышав, что её будущая хозяйка знает, насколько важна для своей спутницы, и что у каждого человека есть те, кому он небезразличен, еле заметно вздрогнула.
   “Если бы и я могла быть для кого-то… небезразличной…” - подумала мисс Арисака. А вслух сказала совсем другое:
   - А я до вчерашнего дня заботилась лишь о своём маленьком арсенале - автомате, пистолетах... - сдержанно улыбнулась девушка. - Наверное, они платили мне тем же. Забавно, не правда ли?

Отредактировано Arisaka Hotaru (2018-01-01 09:19:27)

Леди Сарин, извиняющимся тоном сказав, что не хочет неволить свою маленькую визави, и не всегда поспевает за сменой её интересов и взглядов, а затем, закрасневшись, также сообщила, что понимает японку. Разумеется, вчерашняя повстанка, также, как и все остальные девушки, жаждет внимания и любви, крепкого домашнего очага и спокойного, уверенного будущего. В общем, желает выйти замуж. И она, Сарин Элизабет Сеймур, способна ей в этом помочь…
   Ооками поначалу не поверила собственным ушам. Не далее, как десять или пятнадцать минут назад её подруга и госпожа довольно резким тоном назвала подобное намерение японки ерундой. А тут… Впрочем, отказываться от подобного шанса Ооками, отнюдь не избалованная судьбой, явно не собиралась. Глаза юной японки, только что выражавшие испуг, вдруг засияли тихой, искренней радостью.
  - Да, это так. Я очень хочу стать замужней женщиной, - тихо, но твёрдо произнесла Хотару, смущённо опуская свои лукавые чёрные очи. - До сегодняшнего дня я боялась признаться в этом даже себе самой…
   Девушка, заметно волнуясь, мягко и бережно заключила руку своей прекрасной спутницы в свои узкие, горячие ладошки.
  - Помоги мне, - мягко попросила бывшая повстанка, - и… я не знаю, чем смогу отблагодарить тебя…
   В голову бывшей повстанки один за другим стали закрадываться невольный вопросы - а как, собственно говоря, молодая леди Сеймур осуществит своё обещание насчёт замужества подруги? Каким он будет, её будущий супруг? Хорошо бы зрелым, опытным мужчиной лет тридцати пяти - сорока… И что потребуется от самой Ооками?
   …Постойте-ка, а как же совместить замужество и учёбу в Академии?
   - Я должна буду заранее научиться хорошим манерам? - предусмотрительно спросила будущая невеста.
   Она вспомнила про “горячее” видео и задалась новым вопросом, насколько применимо увиденное в возможной супружеской жизни, которая, если за дело возьмётся тихая, но упорная мисс Сеймур, вполне может стать реальной... Нет, в пуританском обществе имперской Британии “этому” её учить уж точно никто не станет… За исключением, разве что, единственно возможного педагога - её собственного супруга, естественно, будущего… Но не задавать же подобные вопросы самой “Лизе”!
   Леди Сарин отчего-то смотрела немного грустно, и Хотару стало жаль её. Она мягко, но настойчиво поднесла руку красавицы-смуглянки к своим губам, и, не спрашивая на то позволения, довольно дерзко поцеловала ладонь знатной британки.
   - Я… люблю Вас, леди Сарин, так, как только девушке дозволено любить другую девушку, - неуклюже попыталась объяснить она свой весьма странный поступок. - То есть, как свою госпожу и подругу… Мысленно я всегда буду с Вами…
  - И… я сделаю всё, что от меня потребуется…
   И, чуть тише, прибавила:
   - Моя прекрасная госпожа…

“Лиза” поинтересовалась насчёт чувств, которые её подруга, по идее, могла бы питать к своему будущему супругу. И не значит ли это, что маленькая японка согласится на любой вариант, предложенный её госпожой.
   - Да, моя леди, я согласна на любую предложенную Вами кандидатуру, - кивнула Хотару. - А чувства…
   Она решила, что время для подобного разговора ещё не пришло, и поэтому умолкла.
   Затем мисс Сарин, помассировав свои виски, спросила, как Ооками представляет себе будущего мужа.
   - Похожим на тебя, словно… родной брат, - не задумываясь, ответила бывшая повстанка. - А если нет, то… не знаю, человеком лет тридцати пяти - сорока, твёрдо стоящим на ногах… и принятым в доме Сеймур…
   Тоном искушённой заговорщицы, понизив голос, леди Элизабет поинтересовалась насчёт пистолетов, оставленных на хранение у Милли Эшфорд, поскольку, после замужества, мисс Арисаке придётся позабыть о своём боевом прошлом. И да, готова ли подруга к материнству? Совмещать замужество и учёбу - совсем не одно и то же, что и являться одновременно студенткой Академии, матерью и телохранительницей-профессионалом в столь знатном семействе, как дом Сеймур…
   Ооками испытала сильнейшее беспокойство. Действительно, как она могла забыть про столь важные вещи! Хотару на минуту задумалась, и взгляд девушки потемнел.
   - Я сегодня же попытаюсь вернуть своё оружие, - внешне спокойно, даже буднично произнесла японка. - У Асаши Куро, нового студента Академии, есть дурная привычка рыться в чужих вещах и бумагах. Ещё день-два - и он ознакомится с моими вступительными документами. А если обнаружит ещё и пистолеты…
   Она встряхнула головой так, словно отгоняя непрошеные воспоминания.
  - Если бы я могла забыть о прошлом, - тихо вздохнула “волчица”. - Но оно само то и дело напоминает о себе…
   Японка уже поняла, что Сарин уже передумала, и отнюдь не горит желанием примерять на себя роль свахи. Что ж, этого и следовало ожидать.
   - Ты спрашивала про чувства, - решилась вернуться к вопросу Хотару. - Признаю твою правоту в плане материнства и сложностей его совмещения с ролями телохранительницы и студентки. Всё это так, но…
  - Я должна, обязана быть рядом с тобой, чего бы мне это ни стоило, - убеждённо произнесла девушка. Она подумала было, что со стороны её признания весьма смахивают на паранойю, но выворачиваться и лгать уже не было ни сил, ни желания. - Особенно теперь, когда люди капитана Танаки вышли на наш след. Не думаю, что твой отец, узнав, что я была более, чем номинальной участницей Сопротивления, захочет держать меня в своём доме в качестве служанки или телохранительницы.
   - А дети… - тоном раздумья протянула Ооками. - Попробую заранее кое о чём договориться со своим будущим мужем… - многозначительно прибавила она.

Сарин, выслушивая подругу, задумалась о чём-то своём, девичьем, и, спохватившись, растерянно переспросила.
   - Я сказала, что Асаши Куро - ищейка капитана Танаки, - терпеливо повторила Хотару основную мысль, впрочем, благоразумно обходя вниманием подробности, больше ненужные, а потому - крайне нежелательные.
   - Его специализация - документы. Без особых проблем воспроизведёт любую подпись или печать. Или отличит подлинник от подделки, даже самой искусной. Эксперт… -поморщилась бывшая повстанка. - Наверное, его прислали сюда, чтобы…
   Тут в голову Ооками пришла одна идея.
   - А что, если перехитрить мистера Куро? - с лукавой улыбкой предложила японка. - Он ищет Арисаку Ооками, своего бывшего сослуживца, и, скорее всего, именно поэтому обратил внимание на девушку, похожую на него, словно сестра-близнец, то есть меня. Тем более, если он ознакомится с документами студентов, и узнает мою фамилию… Может, Ооками, в моём исполнении, тоже стоит время от времени появляться в Академии, чтобы сбить нашу доблестную ищейку со следа? Ведь может же он проведать свою сестру, а за одним приударить за какой-нибудь девчонкой… разумеется, не столь красивой, знатной и богатой, как ты. Я не хочу тебя впутывать в столь опасную игру, - посерьёзнела вчерашняя разведчица. - Ооками станет изображать некую таинственную деятельность, разжигая любопытство Асаши и его шефа, а Хотару, быть может, не станет отвергать лёгкий флирт с Куро, чтобы иметь возможность отслеживать его намерения, действия и “достижения”.
   - Хотя, если тебе всё это не нравится, мне не составит труда просто и без затей пристрелить этого “эксперта”, - прибавила Ооками, и по её лицу было видно, что девушка вовсе не шутит.
   Сарин так ничего толком и не ответила про замужество, и её маленькая спутница, резонно предположив, что леди Элизабет вполне может быть неприятен этот разговор, решила не возвращаться более к этой теме. Ооками совсем упустила из виду, что мисс Сеймур, вообще-то, её ровесница, и разговоры о свадьбе и женихах могут весьма удручать её подругу, пока что одинокой в силу своего высокого общественного статуса. Девушка решила не торопить события. Всё, что от неё сейчас требовалось, это держаться уверенно и непринуждённо, как подобает воспитаннице благородного дома, и обеспечение безопасности подруги. И если с первым дело обстояло пока что неважно, то с обязанностями телохранительницы привыкшая к постоянной опасности Хотару наверняка справится. Ах, да, в недалёком будущем маячила учёба, справиться с которой девушке, не имеющей никакого образования, вряд ли будет легко…