Карен в сомнении закусила губу, невидящим взглядом уставившись в окно, где, словно пылинки на солнце, из стороны в сторону сновали ученики академии Эшфорд. Каждый раз, когда её мысли заходили о Джино, она невольно уходила в себя, замыкаясь в собственной нерешительности. Она расслабилась, впустила в свою жизнь того, от кого следовало бежать сломя голову и без оглядки. Смирилась с чувством вины за свою слабохарактерность, получая, - о, боги! - удовольствие от кампании одного из лучших пилотов британской армии! Даже звучит глупо, но… Приходя домой после очередной прогулки, она  порой закрывала лицо руками, ужасаясь тому, как низко она пала. У неё есть Оги, Тамаки и другие ребята из ОЧР, зачем ей кто-либо еще? Изначально Карен прикрывалась мыслями о том, что врага нужно знать в лицо. В её же случае – подобраться к нему вплотную, стать его тенью, чтобы в самый неожиданный для него момент молча и без сожалений убрать одну из самых опасных фигур на шахматной доске их войны. Тактика, выгода, польза для ОЧР, не более. Даже если ты рыцарь круга, ты всего лишь человек, а лишиться жизни так просто. Карен могла бы попробовать воплотить в жизнь свою месть Священной Британской Империи в лице Джино несчетное количество раз, но отчего же снова и снова не поднимается рука? Страх выдать себя? Не суметь довести дело до конца? Кодзуки тяжело выдохнула и закрыла глаза, отметая на задворки сознания более правдивые причины. А ведь все начиналось со скупых диалогов и непринужденных прогулок. Ничего не предвещало того, что она начнет с нетерпением ждать встреч с ним и опасаться расставаний. Она даже не могла до конца себе в этом признаться, настолько дикой ей казалась эта мысль. Но, даже если и так, стоит ей открыть глаза, как она начнет взглядом искать его. От этого становилось тошно.
Ей рано пришлось повзрослеть и через многое пройти. Характер стал не сахар, да и сама она не подарок. Озлобленная на весь мир, взрывная, а в академии еще и замкнутая. Кто бы мог подумать, что найдется человек, который разглядит в ней что-то даже сквозь ту стену, что она тщательно и по крупицам отстраивала, и почему этим человеком должен был оказаться именно третий рыцарь? Ты глупая, Карен. Ты ни капли не повзрослела. Почему время от времени на твоем лице проскальзывает эта глупая улыбка, а в ушах звенит веселый и непринужденный смех человека, по всем твоим убеждениям достойного смерти? И ты цепляешься за него, словно за спасительную нить, успокаивающе мерцающую в темноте. Как будто это не он убивает твоих близких, дрожащих от страха, стоит Тристану лишь попасть в поле их зрения. Как будто это не он цепной пес британской армии, слепо исполняющий любой каприз вышестоящих по званию генералов. Он твой злейший враг, так почему тебе становится так горько, когда его нет рядом?
Карен вскочила, не способная усидеть на месте от обилия вводящих ее в замешательство чувств. Ну вот, опять. Она снова не может разобраться в себе и принять очевидную реальность. Остатки самообладания уходят на внутреннюю борьбу с самой собой. Пустая трата сил. Быстрыми шагами ноги ведут ее прочь из кабинета, ей нужен воздух. Резко отрывает дверь и замирает, чувствуя, как перехватывает дыхание от неожиданности.
- Привет, - выдохнула Кодзуки, улыбаясь уголками губ. И как ей злиться на себя, когда, стоит Джино появиться в поле её зрения, она мгновенно успокаивается? Рядом с ним она не терзает себя сомнениями, да и стоит ей лишь попытаться, как он ловко переводит разговор на другую тему и полностью переключает внимание Карен на что-то другое, нежели самобичевание? Он не знает, возможно, догадывается, но определенно не знает наверняка её секрета, и всё равно тонко чувствует её. Понимает её на каком-то совершенно ином уровне, не поддающемуся ни анализу, ни логике. Ей не нужно бесконечно рассказывать о себе, он словно видит её насквозь и принимает такой, какая она есть. – Как дела? – слегка помедлив, продолжила свой банальный рутинный диалог. Впрочем, если он ободряюще улыбнется в ответ, ей этого будет достаточно.

Ей давно уже не было интересно, куда делось то напряжение, что царило между ними в первые их встречи. Будучи британским рыцарем и одним из наиболее опасных противников на поле боя, он представлял из себя просто колоссальных масштабов угрозу, и долгое время в его присутствии Карен инстинктивно замыкалась в себе сильнее обычного. Разум напряженно анализировал каждую деталь и мелочь в её поведении, убеждаясь в том, что её тайна не будет раскрыта из-за какой-то глупости, а он будет продолжать блуждать в святом неведении. Однако, тем хуже, что Джино оказался еще и умен и, лишь встретив Карен, сделал для себя определенные выводы. По правде говоря, ей всегда было любопытно узнать, что именно подумал сэр Вайнберг, завидев её, словно вихрь несущейся через весь парк, откинув в сторону болезненный вид и слабое здоровье. Почему он ни разу не упрекнул её, не поставил в неловкое положение перед одноклассниками или учителями? Почему он всегда так искренне добр и любезен с ней? Так не бывает, люди не бывают бескорыстно хорошими, каждый ищет для себя какую-то выгоду. И все же, ей было невероятно тяжело признать, что ни разу в его взгляде она не увидела раздражения или жестокости, равно как и высокомерия или надменности, свойственного британцам. Напротив, заглянув в бездонную синеву его глаз, в его молчаливом понимании Карен находила для себя успокоение, как если бы она могла укрыться от всего мира за его спиной и ненадолго побыть собой. Стать Карен Кодзуки в академии Эшфорд, гордой японкой со своенравным характером. Несбыточная мечта по крупицам становилась явью, но лишь в его присутствии, словно  древнее волшебство, так любящее правила и условности. Она понемногу раскрывалась, преисполненная азарта делилась своим мнением и с интересом слушала его, с каждым днем, с каждой встречей узнавая его все больше. Она стала замечать мелочи, которые со временем даже начали казаться ей забавными. Как меняется его улыбка, когда он говорит неискренне с одноклассниками, как он легко проводит рукой по волосам, когда не знает, что сказать, как едва заметно растягиваются уголки губ, когда он услышал что-то любопытное и готовится выпалить массу контраргументов. Неосознанно все эти мелочи стали необходимой частью её жизни. Но ей было мало. Каждый раз она пыталась разглядеть в нем что-то новое, снова и снова заново открывать его для себя. Интересно, какой он на поле боя. Интересно увидеть, как пылают его глаза азартом битвы. Ей столько всего еще нужно узнать о нем. Словно хорошая книга, переворачивая страницу за страницей, он не разочаровывал даже её тщательно завышенные ожидания.
Однако в этот раз что-то было не так. Между ними сразу появилось почти физически ощутимое напряжение, как если бы спустя столько времени они сделали большой шаг назад. Ей некомфортно. Она слишком сильно привыкла к его теплу и искристому смеху, чтобы равнодушно кивнуть в ответ на его смятение. Сомнения и целый ворох догадок ворвались в её сознание, шепча обо всех возможных в этой жизни ужасах.
- В смысле? – Тихо пробормотала Карен, с непониманием глядя на него, а затем переводя взгляд на его протянутую руку. Уезжает? Куда? Как же…Она вновь подняла глаза, всматриваясь в его лицо, пытаясь увидеть в нем улыбку и лукавые искорки в глазах. Шутка? Конечно, нет. Она это знала. Он третий рыцарь круга, разрушительная мощь британской армии. Он – одна из решающих фигур на шахматной доске войны. Это должно было произойти, рано или поздно. Так же, как она отсутствует днями, участвуя в операциях Ордена Черных Рыцарей, так и у него есть долг, который необходимо выполнить. Она понимала, только отчего-то не могла принять. Хотелось вспылить, крикнуть, что чушь всё это, а его любимая Британия и гроша ломаного не стоит. Что ему вовсе не нужно никуда уезжать, он может просто остаться здесь, в академии Эшфорд, и наслаждаться своей школьной жизнью. Ему вовсе не обязательно рисковать своей жизнью ради прогнивших идеалов! Очнись! Самое время оглянуться и понять, что твой выбор – ошибка! Так хотелось крикнуть, но…отчего-то в бессилии опустились руки. Взгляд потух, а в душе появилось чувство тоски и разочарования. В Джино ли? Вовсе нет. Разумеется, нет. Он лишь шестеренка в огромном механизме. Однако, было что-то еще, и это чувство, разрастаясь все сильнее, ледяной рукой вкрадчиво пробиралось ей в самое сердце. В воздухе повис немой вопрос, столь пугающий, что Кодзуки долгое время не могла решиться озвучить его. И все же, ей необходимо знать. – Куда? – Едва слышно прошептала она, опуская взгляд и рассматривая носки своих сменных балеток. Пусть это будет европейский союз. Пусть он уедет ненадолго из Японии. И зачем только она успела привязаться к нему? Знала же, что будет только хуже, так почему же? Закрыв глаза и досчитав до десяти, она вновь подняла взгляд, стараясь выглядеть спокойной и равнодушной. Мимолетная слабость могла выдать её. В первую очередь, безопасность. Плевать, что становится тяжело дышать, это пройдет. Нельзя показывать эмоций, ты всегда так делала. Просто дождись ответа и уйди. Забудь, словно приятный сон, и иди вперед. Одна.

Всё как-то разом перевернулось. Её взгляды, убеждения, её чувства и желания. Всё смешалось в один неразборчивый клубок, и Карен уже устала пытаться разделить его на отдельные части. Радость переплелась с отчаянием, а жажда свободы с привязанностью. От этой неразберихи болит голова. Стадфилд морщится, упрямо пытаясь расставить хоть какие-то точки над любыми попадающимися под руку буквами. Всё что угодно, лишь бы не допустить в свою голову пресловутую и крайне навязчивую мысль «я же говорила». Разумеется, она знала, что не просто так разучилась доверять людям. Все, кого она любила, бросали её, рано или поздно. Пусть даже не по своей вине, результат оставался один.
- Я всё время что-то теряю. - Мягкое касание пальцев обжигало. Карен с трудом сдержалась, чтобы не отшатнуться. Она желала этих касаний, но понимала, что это конец. Через пару тройку слов он развернется и уйдет отдавать свой долг проклятой Британии, оставив её по ту сторону баррикад. Закрыв глаза, она растворялась в едва уловимых касаниях, пытаясь сохранить в своей памяти каждую секунду этого прощания. Впрочем, она не опустилась еще до того, чтобы жалеть себя. Вовсе нет. Она злилась. Как же сильно она злилась! Внутри клокотала бушующая ярость и обида, ненависть к Британии и её командирам. Руки сжались в кулаки, впиваясь ногтями в кожу и оставляя кровавые царапины. Её почти трясло, она даже не сразу поняла, что во всей этой суматохе чувств её душил страх. Она знала, куда он уезжает и с кем ему предстоит воевать. Она знала, что совсем скоро увидит его, а это означало неминуемую смерть одного из них. Они действительно прощались сейчас. Она не может подвести Зеро, ей нельзя проигрывать, пусть даже в кабине вражеского найтмара будет сидеть Джино.
Нет, хватит! Карен замотала головой, делая шаг назад и отстраняясь. Она больше не могла этого выносить. Вскинув голову, она внимательно посмотрела ему в глаза. Её взгляд был тяжелым и решительным. В глубине души она надеялась, что этой решимости хватит, чтобы убедить Джино послушать её, даже если это будет стоить ему своих убеждений. Упрямец! В этом они были похожи, эта его черта привлекала её, но, пожалуйста, только не сейчас!
- Не лети. – Медленно и серьезно сказала она, не отводя взгляд. Это было гораздо важнее, чем он мог бы подумать. Пусть он решит, что она просто упрямая зазнавшаяся девица, вцепившаяся в Третьего Рыцаря Круга, словно у нее были на это права. Пусть даже разозлится, накричит на неё хоть раз, втолковывая в её дурную голову такие очевидные вещи, как клятва верности, армейский долг и честь солдата. Всё что угодно, лишь бы им не пришлось завтра встречаться на поле боя. Она была готова даже попытаться сломать ему руку или ногу, чтобы он был вынужден остаться в лазарете, извиняться будет потом. Эгоистично? Вполне. Она не готова была поступиться своими идеалами, так откуда надежда, что Джино сможет? Ради чего? Так горько, что даже смешно. Карен снова мотнула головой, словно пытаясь отогнать рой лишних и совершенно бесполезных чувств, а затем снова принялась буквально сверлить его взглядом. – Я не буду больше ничего просить, только не лети. – Почему ей так тяжело даже допустить мысль о том, что им придется встретиться на поле боя? Она же с самого начала знала, что они враги, и рано или поздно каждый из них будет защищать свою веру в лучшее будущее. У неё было достаточно времени смириться с неизбежным, а вместо этого она сейчас пытается сделать невозможное. Всё из-за её глупости. Джино не знал, кто она такая. Карен же знала, кто он. Это всецело её вина. И всё же, будь у неё возможность прожить эти дни иначе, почему-то она не смогла бы ничего изменить. Он нужен был ей, словно свет в конце тоннеля, словно единственное спасение от горькой реальности. Он раз за разом крушил стены, заботливо построенные ею же, смотрел ей в душу и принимал её настоящей, пусть даже и неосознанно. Только сейчас Карен поняла, что никогда не благодарила его за его заботу. Как она сможет убить его?! Черт возьми! – Пожалуйста. – Одними губами прошептала она.

Она с самого начала знала, что ничего не получится. Плата была слишком высока, ей нечего было дать взамен на исполнение её просьбы. Да и просьба ли это? Скорее, безумие. Ничем не подкрепленный порыв, которому она не могла сопротивляться. Будучи изначально обреченной на провал, она не простила бы себе, если бы хотя бы не попыталась. Не сдаваться, пока не сделаешь всё возможное. Они зашли слишком далеко, чтобы молча разойтись и безучастно атаковать друг друга мощнейшими найтмерами, сплошь и рядом утыканными смертоносным оружием. Карен плотно сомкнула губы, понимая, что дальнейшие разговоры бессмысленны. Это был конец, и он был не в её пользу. Она видела в его глазах понимание, осознание, боль, что угодно, но не принятие. Ну, почему ты должен быть настолько упрямым? Почему ты не можешь один раз в жизни забыть о своем долге и поступить так, как на самом деле того хочешь? Единственный раз в жизни, только сейчас, в эту самую минуту?
Он просто не может, разумеется. Ему есть за что сражаться и кого защищать, так кто она такая, чтобы встать на пути между ним и его убеждениями? Чего стоит воин без веры в правоту своих действий, и честно ли это с её стороны сейчас ставить под сомнение всё то, что он долгие годы боролся ценой своей жизни? Отчаянно рисковал, улыбаясь в лицо смерти и заигрывая с ней, словно с закадычной подругой. Лучше бы он разозлился, вышел из себя и поднял голос, только не смотрел на неё так. Пусть они поссорились бы, было бы легче разойтись не оглядываясь, в сердцах пытаясь стереть из памяти все те мгновения, щемящей сладкой болью отпечатавшиеся в сердце. Но он не двигается, только подобие улыбки сходит с его лица, от чего становится невыносимо. Горло сдавило от осознания того, что произойдет меньше чем за сутки, и к глазам невольно подступили слезы. Карен сердито сморгнула их, понимая, что не позволит себе этой слабости. Не при нем. Особенно теперь, когда…
Он все уже знает. Ей незачем отвечать, иногда все самые важные вещи можно поведать молча. Она сама рассказала ему всё, по крупицам протягивая ему сомнения и догадки. Выдала себя с потрохами, как последняя дура. Теперь к обиде добавился еще и страх. Все карты раскрыты, маски сорваны. Пожалуй, он получил то, чего всегда желал. Больше между ними нет тайн, и он, наконец, может взглянуть на неё такой, какая она есть. Увидеть в ней врага, угрозу, человека, которого ему прикажут устранить. Что ж, теперь он наверняка станет презирать ее, а когда узнает, что это она пилотирует Алый Лотос – возненавидит. Сердце сдавило ледяной рукой, да так, что оно запнулось, пропустив удар и с трудом продолжая гнать кровь по венам. Как они вообще смогли оказаться в такой ситуации? Рыцарь Круга и террористка. Даже звучит глупо. Ну, почему он не мог выбрать себе в спутники кого-нибудь другого из этой академии? Ходил бы с Милли на пляж, помогал бы ей донести тяжести, ездил бы с ней в парк аттракционов. Побеждал бы террористов ради неё, возвращаясь с миссии героем. У них могли бы быть идеальные отношения, но вместо этого они сами завели себя в тупик, предварительно его построив.
Даже если так, она хотела быть рядом с Джино. Хотела быть на его стороне, поддерживать его в трудную минуту и вместе прокладывать дорогу к тому будущему, которого они оба желали. Для этого совершенно не обязательно кому-то из них умирать. Но она никогда не сможет принять Британию, забравшего у неё брата, а Джино не сможет понять террористов, жаждущих сломать систему, даровавшую ему всё.
- Не умирай. – Собрав всю волю в кулак, тихо шепчет Карен. Она знает, что завтра всё будет иначе, но сейчас ей страшно смотреть на него, словно в последний раз. – Выживи любой ценой, - и возвращайся. – Чуть не сорвалось с языка. Не выйдет, ей предстоит снова отстроить свою абсолютную ледяную защиту, куда не проберется более ни один человек, и на сей раз гораздо прочнее прошлой.  Это было понятно с самого начала. Ей следовало молча уйти в первую их встречу. Она ненавидит британцев, ненавидит… С усилием делает шаг вперед, поравнявшись с ним. Ей нужно собраться и подготовиться. Завтра будет сложный день. Возможно, завтра она уже будет в розыске. Возможно, завтра она уже будет мертва. Было бы лучше, если бы завтра никогда не наступило.